Наталья Керре
Никто не может заставить родителей выбрать безнадёжность. Каждый сам решает, сколько радости положить в свои карманы. Дети бывают разные. Есть дети, которые никогда, ни при каком раскладе, не смогут выглядеть и вести себя так, как выглядит и ведёт себя нормотипичный человек. Есть дети, которые уйдут раньше своих родителей. Есть дети, жизнь и состояние которых всю жизнь будет зависеть от сильнодействующих препаратов. Но какую ценность назначить их жизни — имеют право решать только те, кто рядом, те, кто их любит. Ребёнок — плохой, «бракованный», тот, кто никогда не сможет перепрыгнуть такую манящую планку нормальности где-то в облаках? Или — любимый и любящий, справившийся, наконец, с тысячной попытки с никак не поддававшейся пирамидкой, самый лучший просто по факту того, что пришёл в эту семью? В глазах родителей, услышавших в очередной раз — «безнадёжный, ничего хорошего не получится, сдали бы лучше» от чужих равнодушных людей, которые не знают ничего ни о ребёнке, ни о семье словно гаснут тонкие свечи. Но почему-то верят им, этим чужим, а не своим мыслям и чувствам. Выбирают безнадёжность, набивают ей карманы до отказа. А ребёнок ничего об этом не знает. Возится на полу, поёт песни на своём птичьем языке, пытается откусить кусок от кубика. Неловко тянется к маме. И именно в этот момент и делается выбор. Когда ребёнок сидит на полу, посреди раскиданных игрушек. Такой «ненормальный». Или такой бесценный? Смог сегодня сложить кубики и проглотить сам кашу, или просто первый раз посмотрел в глаза? В этом есть огромный смысл, ценность и радость. Но мне иногда кажется. что для того, чтобы разрешить себе это увидеть, нужна смелость. Радоваться, когда у тебя особенный ребёнок — значит, пробежаться тяжёлыми кирзовыми сапогами по ожиданиям окружающих, искренне убеждённых, что выбора нет. Только безнадёжность и отчаяние. Но выбор есть, есть всегда. И это тот самый случай, когда не нужно жалеть убеждения других, тот случай, когда их можно разбивать на тысячи осколков и не сомневаться в правильности своего выбора. Нахалка, да, смеет радоваться тому, что сказал первое слово в десять лет и встал на ноги в пять, когда нормальные дети… А вот нормальные дети… Я уверена, что все эти самостоятельно собранные в шесть лет бусы, отделённые в восемь лет красные бусины от зелёных, первое самостоятельно прочитанное слово в одиннадцать и прочее — не менее круто, чем диплом о высшем образовании. А, может быть, даже и больше. Пусть шипят за спиной о «дурачках». Я выбираю радость. Я выбираю огромную ценность и смысл любой человеческой жизни, независимо от того, что написано в медицинской карте. Это совсем не трудно. Нужно просто осмелиться.
Источник: https://vk.com/nataliakerre